|
Емельян Пугачёв. Гравюра XVIII в.
|
|
Царский портрет Пугачёва, нарисованный в Бердах поверх портрета Екатерины II.
|
|
Емельян Пугачёв.
|
Емельян Пугачев
Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Энциклопедический словарь
Пугачев (Емельян Иванович, умер в 1775) - предводитель народногодвижения, названного, по его имени, пугачевщиной. Время рождения его неизвестно; при допросе 4 ноября 1774 г. П. показал Шешковскому, что ему от роду 30 лет - значит, родился он около 1744 года.
Родиной его была Зимовейская станица в Области Войска Донского. В молодости Пугачев вместе с отцом занимался хлебопашеством; раскольником он никогда не был. 17-ти лет был определен на службу и вскоре женился на дочери казака Софьи Дмитриевне Недюжевой.
Через неделю после свадьбы П. был послан, вместе с другими казаками, в Пруссию, под начальство графа 3. Г. Чернышева. Походным атаманом донских полков в армии был полковник Илья Денисов. Он взял П. к себе в ординарцы. Раз ночью, во время тревоги, П. упустил одну из лошадей, принадлежавших Денисову, за что и был наказан "нещадно" плетью.
По возвращении из Пруссии, П. прожил полтора года вЗимовейской станице, затем был командирован в отряд казаков в Польшу, а когда команда была распущена, снова прожил дома года три или четыре. Вэто время у него родились дети. Во время турецкой войны П., уже в чине хорунжего, служил под начальством графа П. И. Панина и находился при осаде Бендер. Затем он заболел какой-то злокачественной болезнью ("гнилиу него грудь и ноги"), был отправлен домой, ездил потом в Черкасск хлопотать об отставке, а из Черкасска приехал в Таганрог навестить свою сестру, которая была замужем за донским казаком Симоном Павловым.
Павлов стал жаловаться П. на тяжесть своего житья и выразил намерение бежать.Как ни уговаривал его П., Павлов все-таки бежал и заставил П. перевезти его, вместе с другими беглецами, через Дон. Впоследствии, когда Павлов снова вернулся домой и был арестован, он выдал П.
Боясь преследования, П. ушел из дому и скитался некоторое время по станицам, а в конце 1771 г. ушел на Терек и был принят в терское семейное войско, так как там не знали, что он был беглый казак. Различными обещаниями П. удалось склонить тамошних казаков избрать его своим атаманом, но 9 февраля 1772 г. он был пойман при выезде из Моздока, посажен на гауптвахту и прикованцепью к стулу. На цепи он просидел три дня, после чего ему удалось бежать.
П. вернулся на родину; здесь, с его согласия, жена его донесла начальству о возвращении мужа. Он был арестован и отправлен в Черкасск. Дорогой он встретил знакомого казака Лукьяна Худякова, представил ему дело в таком виде, что он страдает от гонения на него старшин, клялся,что серьезного дела за ним нет, и просил взять его на поруки. Худяков поверил и вызвался, под своей порукой, отвезти П. в Черкасск. На другойдень он велел своему сыну оседлать две лошади и ехать с Пугачевым. Подороге П. бросил сына Худякова и убежал на р. Койсуху, где поселены были выведенные из Польши раскольники.
Здесь, в слободе Черниговке, П. искал человека, который бы свез его к казачьей команде. Ему указали на раскольника Ивана Коверина. С пасынком его Алексеем Ковериным П. иотправился в путь. Дорогой он заявил Алексею, что собственно не ккоманде он едет, а хочется ему пожить для Бога, да не знает он, где бысыскать богобоязливых людей. Алексей свез его на хутор к раскольникуОсипу Коровке, из Кабаньей слободы Изюмского полка. Коровка отнессясначала с недоверием к П., но последнему удалось убедить его, что вКременчуге у него осталось серебро и платье, так как, при возвращении его из под Бендер, их не пропустили вследствие чумы, и что возле Бендер населяются новые слободы и жить там свободно. У П. не было паспорта, но Коровка послал с ним сына, дав ему свой паспорт. П., вместе с сыном Коровки, отправились в Кременчуг, оттуда в Крюков и далее к Елизаветинской крепости, но по дороге они узнали, что никаких поселений под Бендерами нет, и решили ехать в Стародубские слободы. Приехали они сначала в Климову слободу, затем в стародубский монастырь, к старцу Василию. П. открылся ему, что он беглый казак, и спрашивал, где бы лучше пожить? Василий посоветовал ему перейти в Польшу, а затем явиться на Добрянский форпост и сказаться польским выходцем, так как выходцев этих велено было селить где угодно, по их желанию.
15 недель прожили П. с Коровкой в Климовой, пока явилась возможность перебраться через границу в Ветку. В Ветке П. оставался не более недели, затем явился на Добрянский форпост и объявил себя польским уроженцем Емельяном Ивановым сыном Пугачевым. Его продержали 6 недель в карантине, а затем выдали паспорт. Здесь П. познакомился с беглым солдатом 1-го гренадерского полка Алексеем Семеновым Логачевым; они признались друг другу и решили вместе идти на Иргиз, в дворцовую Малыковскую волость. Не имея средствна дорогу, они обратились к благотворительности добрянского купца Кожевникова, который, узнав, что они идут на Иргиз, поручил им передать поклон отцу Филарету. Впоследствии П. широко воспользовался этим поручением Кожевникова.
Из Добрянки П. с Логачевым отправились в Черниговку к Коровке, но уже без сына последнего. Пробыв у него некоторое время, они пошли на Дон в Глазуковскую станицу, а оттуда через Камышенку и Саратов прибыли в Симбирскую провинцию, в дворцовое село Малыковку (теперь гор. Вольск). С разрешения управителя этим селом, они остались там несколько дней. Отсюда они ездили за 100 верст в Мечетную слободу (теперь гор. Николаевск Самарской губ.) искать раскольничьего старца Филарета, которого и нашли в скиту Введения Богородицы. Филарет очень обрадовался П. и в разговоре, между прочим, сообщил ему о происшествиях на Яике и о положении казаков. Под влиянием этих рассказову П. явилась мысль, показавшаяся ему легкоисполнимой - воспользоваться неудовольствием казаков, подготовить их к побегу и сделаться их атаманом. Он высказал ее Филарету, и тот ее одобрил.
Чтобы получитьсвободу действий, П. хитростью отделался от своего спутника Логачева, а сам отправился к Яицкому городку, расспрашивая по дороге о положении казаков и разведывая о том, согласятся ли они переселиться со своими семействами на Кубань и отдаться, таким образом, турецкому султану. П.обещал за это по 12 руб. на человека, говоря, что у него есть на 200 тысяч товару на границе. Сведения, полученные П., были благоприятны для его замысла. Верстах в 60-и от Яицкого городка, в Сызранской степи, П.остановился в Таловом умете (постоялом дворе), который содержал пахотный солдат Степан Оболяев, прозванный "Ереминой Курицей". Оболяев был человек доверчивый, добродушный и близко принимавший к сердцу все утеснения яицких казаков, вследствие чего он, помимо своей воли, много сделал для подготовления пугачевщины.
Оболяев рассказал П. подробнее об яицких происшествиях. Оказалось, что там же, недалеко, ловили в степи лисиц два приезжих яицких казака, Григорий и Ефрем Закладновы. При посредстве Ереминой Курицы П. познакомился с Григорием и от него узнал,что среди яицких казаков ходит мысль о переселении, и что они охотно переселятся, если П. возьмется их проводить.
После этого П. отправился вЯицкий городок, куда прибыл 22 ноября 1772 г. и остановился в доме казака Пьянова, как посоветовал ему Григорий Закладнов. Это было как раз тяжелое время для яицких казаков. 17 сентября 1772 г. закончила свою работу следственная комиссия по делу об убийстве генерала Траубенберга, и казаки ждали решения своей участи. По городу, между тем, ходил слух отом, что в Царицыне появился какой-то человек, который называет себя царем Петром Федоровичем. Когда, в разговоре наедине, Пьянов сообщил П. об этом слухе, последний решил воспользоваться им для осуществления своей заветной мечты - увести казаков за Кубань. П. подтвердил Пьянову слух и прибавил,что объявившийся человек действительно государь Петр Федорович, что он спасся раньше в Петербурге, а теперь в Царицыне, где поймали и замучили кого-то другого, Петр же Федорович ушел. На этом пока разговор и кончился. Далее начали говорить о положении казаков, причем П. называлсебя купцом и обещал на выходе каждой семьи по 12 рублей. Когда Пьянов с удивлением слушал П. и недоумевал, откуда у него взялись такие деньги, которыми может располагать только государь, П., как бы невольно,увлекаясь, сказал: "Я ведь не купец, я государь Петр Федорович; я то были в Царицыне, да Бог меня и добрые люди сохранили, а вместо меня засекли караульного солдата".
Далее П. рассказал целую басню о том, как он спасся, ходил в Польше, в Царьграде, был в Египте, а теперь пришел к ним, на Яик. Пьянов обещал поговорить со стариками и передать П. то, что они скажут. При таких обстоятельствах, совершенно случайно, П. принял насебя имя Петра III: до того времени ему никогда не приходило в голову назваться этим именем. Правда, на первых допросах П. показал, что мысль выдать себя за императора Петра III внушена ему раскольниками Коровкой,Кожевниковым и Филаретом; но, после очных ставок с ними, П., встав на колени, заявил, что он оклеветал этих людей. В Яицком городке П. пробыл с неделю, и вместе со своим спутником Филипповым, отправился обратно в Мечетную. По дороге Филиппов отстал и надумал рассказать все властям.Пугачева арестовали, отправили сначала в симбирскую провинциальную канцелярию, а затем в Казань, куда он и прибыл 4 января 1773 г. После допроса его посадили под губернской канцелярией в так назыв. "черных тюрьмах".
П. повел себя хитро, сказался раскольником и стал говорить,что он страдает без вины, за "крест и бороду". Раскольники приняли в нем участие. Узнав случайно, что в Казань прибыл заказывать иконы старец Филарет, П. сумел передать ему письмо, прося защиты и помощи. У Филаретав Казани был знакомый купец Щолоков, но он был как раз в это время в Москве. Уезжая в свой скит, Филарет оставил Щолокову письмо, но Щолоков отнесся довольно небрежно к просьбе Филарета и ничего не сделал в пользу П.
В это время, вследствие перестройки черных тюрем, П., вместе сдругими колодниками перевели на тюремный двор, где колодники пользовались относительно большей свободой и под присмотром выпускалисьиз тюрьмы для прошения милостыни. Сговорившись с бывшим купцом пригорода Алата, Парфеном Дружининым, П. отпросился к знакомому попу и убежал, вместе с Дружининым; с ним же убежал один из конвойных. а другого напоили мертвецки пьяным.
Побег П. произвел в Петербурге сильное впечатление; строго было предписано принять все меры к его поимке, но поймать его не удалось. Между тем П. направлялся к Яицкому городку,бросив по дороге своих товарищей, и пришел в умет к Оболяеву (Ереминой Курице). Пробыв несколько дней, П. был однажды вместе с Оболяевым в бане. Здесь Оболяев обратил внимание на оставшиеся у П. на груди после болезни знаки. П. сначала промолчал, но по выходе из бани заявил Оболяеву, что это царские знаки. Еремина Курица сначала отнесся к этим словам с недоверием, но, когда П. стал кричать на него, то сомнения у него рассеялись. С согласия П., Оболяев открыл Григорию Закладнову, что П. - никто иной, как император Петр III. Закладнов с улыбкой проговорилна это: "что за диво такое - конечно, Господь нас поискал". Как раз в это время в Яицком войске приводился в исполнение приговор по делу о бубийстве Траубенберга и казаки были недовольны. Это создало благоприятную почву для распространения слуха о том, что Петр III жив. Разсказы о первом посещении П. Яицкого городка принимали легендарный характер. Несколько казаков решились ехать в умет к Оболяеву проверитьслух об императоре. П. принял их с важностью, обласкал, обещал всяческие милости войску. "Я даю вам свое обещание, говорил он, жаловать ваше войско так, как Донское, по двенадцати рублей жалованья и по двенадцати четвертей хлеба; жалую вас рекой Яиком и всеми протоками, рыбными ловлями, землей и угодьями, сонными покосами безданно и беспошлинно; я распространю соль на все четыре стороны, вези кто куда хочет и буду вас жаловать так, как и прежние государи, а вы мне за то послужите верой и правдой".
Вообще П. обещал все то, о чем всегда мечтали яицкие казаки. Приезжавшие казаки были в полной уверенности, что П. - император. Сам он едва не попался в это время, отправившись в Малыковку в дом своего кума. Ему удалось уйти от погони и скрыться в Иргизских лесах. Еремина же Курица был арестован, и П. без него прибыл в Таловый умет, где его ожидали яицкие казаки: Чучков, Караваев, Шигаев, Мясников и Зарубин. Последний был известен под именем Чики, а впоследствии назывался графом Чернышевым.
Свидание произошло в степи; П. старался уверить казаков, что он император, но они все же сомневались, в особенности Зарубин. Результатом свидания было, однако, присоединение означенных казаков к самозванцу. Казаки эти знали, что П. не император. На сомнения Чики Караваев говорил: "пусть это не государь, а донской казак, но он вместо государя за нас заступит, а нам все равно, лишь бы быть в добре".
Позже Зарубин (Чика) прямо спросил Пугачева об его происхождении, и П., как показал Чика на следствии, сделал ему признание, что он действительно донской казак и что услышав по донским городам молву, будто император Петр Федорович жив и решил принять его имя. "Под его именем, продолжал П., я могу взять Москву, ибо прежде наберу дорогой силу и людей будет уменя много, а в Москве войска никакого нет". Это же признание П., по его собственным словам, сделал Караваеву, Шигаеву и Пьянову. "Итак" - замечает исследователь пугачевщины, Дубровин - "происхождение и личность П. для яицких казаков не имели никакого значения; им необходим был человек чужой среды, никому неизвестный в войске, человек такой, который, воспользовавшись уверенностью русского народа, что Петр III жив, провозгласил бы себя государем и возвратил войску яицкому все его права, привилегии и вольность".
После свидания в степи, возле Талового умета, принадлежавшего Ереминой Курице, казаки разъехались. Шигаева и Караваева П. послал в Яицкий городок за знаменами и оповестить войску опоявлении Петра III, а сам с Зарубиным, Мясниковым и Чучковым отправилсяв степь, к Узени. По дороге они расстались: Чучков поехал на Узень, а Пугачев с Мясниковым и Зарубиным (Чикой) - через Сырть, степью, к Кожевниковым хуторам. Здесь П. приняли сначала с большим недоверием, но, при помощи сопровождавших его товарищей, это недоверие скоро рассеялось, и слух о появлении императора стал распространяться по хуторам. Из Кожевниковых хуторов П. отправился на Усиху. Его сопровождали 6 человек. Шигаев и Караваев, равно как и вся партия, их посылавшая, деятельноработали в пользу П. в Яицком городке и приготовляли знамена. В числе ревностных приверженцев П., был и казак Яков Почиталин, впоследствии первый секретарь самозванца.
Все происходившее не могло долго оставаться неизвестным старшине и коменданту Симонову: они отправили на р. Усиху отряд, чтобы схватить самозванца, но приверженцы П. успели известить его, и отряд не нашел его на прежнем месте. Вместе со своей свитой, всоставе которой был теперь и Почиталин, П. отправился на Бударинские зимовья в хут. Толкачева. Медлить теперь было нельзя.
По дороге, в поле, Почиталин, как единственный грамотный человек, написал первый манифест Пугачева. П. был неграмотен, не мог его подписать, но отговаривался какой то "великой причиной", которая будто бы до Москвы мешает ему подписывать бумаги собственноручно. 17 сентября 1773 г. в хут. Толкачеваманифест был прочитан перед собравшимися казаками, число которых достигло уже 80-ти человек. "И которые - говорилось, между прочим, в этом манифесте, - мне государю, амператорскому величеству Петру Федаровичу, винные были, и я государь Петр Федарович во всех винах прощаю и жаловаю я вас: рякою с вершин и до усья и землею, и травами и денежъным жалованьям, и свинцом и порахам и хлебным провиянътам, я, великий государь амператор, жалую вас Петр Федаровичь".... После этого развернули знамена и двинулись к Яицкому городку. По хуторам были разосланы гонцы собирать людей к государю. Так началась пугачевщина.
Ср.Н. Дубровин, "Пугачев и его сообщники" (т. 1). Н. Василенко.
|
Емельян Пугачев
Большая советская энциклопедия
Пугачёв Емельян Иванович [около 1742, станица Зимовейская-на-Дону, — 10(21).1.1775, Москва], предводитель Крестьянских войны 1773—75 в России.
Родился в казачьей семье. Участвовал в Семилетней войне 1756—63, а в 1768—70 — в русско-турецкой войне; в 1770 произведён в хорунжие. В конце 1771, уклоняясь от службы в армии, бежал на Терек, в феврале 1772 был арестован в Моздоке, но вскоре бежал. Весной и летом жил в селениях раскольников-старообрядцев под Черниговом и Гомелем. Осенью 1772 поселился среди заволжских старообрядцев на р. Иргиз, где узнал о разгроме восстания яицких казаков. П. начал подговаривать казаков к побегу на вольные земли за Кубань, но вскоре по доносу был арестован, в январе 1773 доставлен в Казань и приговорён к ссылке на каторгу в Сибирь.
В мае 1773 П. бежал из казанского острога. В августа 1773 снова появился в селениях яицкого казачьего войска. По договорённости с группой яицких казаков, ветеранов восстания 1772, П. решил принять имя покойного императора Петра III и поднять казачество на новое выступление, надеясь на поддержку его крестьянством.
Взгляды П. на конечные цели восстания не шли дальше наивных представлений народных масс о возможности построения крестьянско-казацкого государства во главе со справедливым "мужицким царём".
В ходе крестьянской войны выявились необычайная энергия П., его отвага, природный ум, незаурядное полководческое дарование и организаторские способности. 8 сентября 1774 П. был арестован в заволжских степях заговорщиками, которые выдали его властям.
Следствие происходило в Яицком городке (ныне Уральск), Симбирске (ныне Ульяновск) и Москве, суд состоялся 29—31 декабря 1774 в Москве.
По приговору Сената, утвержденному Екатериной II, П. и четверо его товарищей (А. П. Перфильев, М. Г. Шигаев, Т. И. Подуров, В. И. Торнов) были казнены в Москве 10 января 1775.
Семья П. — жена Софья, дети Трофим, Аграфена и Христина, а также вторая жена — "императрица" Устинья Кузнецова были отправлены в пожизненную ссылку в Кексгольм (ныне Приозёрск).
Емельян Иванович Пугачев - биография
В. М. Безотосный, Энциклопедия Кирилл и Мефодий
Емельян Иванович Пугачев [1742, станица Зимовейская-на-Дону — 10 (21) января 1775, Москва], донской казак, предводитель Крестьянской войны 1773-1775 годов.
Из донских казаков. В 1759 Емельян Пугачев вступил на военную службу казаком, принимал участие в Семилетней войне. В 1764 в составе своего полка находился в Польше, в 1769-1770 воевал с турками и получил чин хорунжего. Вернувшись по болезни на Дон, в 1772 отправился бродяжничать, находился в среде терских казаков, за Кубанью у казаков-некрасовцев, в Польше, жил среди старообрядцев под Черниговым, Гомелем, на реке Иргизе. Несколько раз попадал под арест, но совершал побеги.
От Яика до Казани
В мае 1773 Емельян Пугачев бежал из казанской тюрьмы на реку Яик, где среди проживавших там казаков объявил себя императором Петром Федоровичем, спасшимся чудесным образом от убийц, подосланных неверной женой. 17 сентября от его имени был прочитан первый манифест о начале восстания, ядром которого стали яицкие казаки-старообрядцы. Затем к ним присоединились отряды башкир и других народов Поволжья, уральские работные люди, а также крестьяне, составлявшие большинство на последнем этапе восстания. Многочисленные отряды повстанцев действовали на огромной территории от Урала до Волги. Сам Пугачев первоначально осадил Оренбург, но после поражения от правительственных войск у Татищевой крепости 22 ноября 1774 его главные силы отступили в горнозаводской Урал. Оттуда он двинулся на Волгу и взял Казань. Пугачевцы находились там всего один день, но успели в пьяной вакханалии разграбить и сжечь город. Победители насиловали женщин, убивали не только мужчин, но и стариков и детей. Одно имя Пугачева вызывало неподдельный страх среди населения. Императрица Екатерина II объявила себя казанской помещицей в знак солидарности с пострадавшим дворянством этой губернии.
Подавление восстания
Дальнейший путь преследуемого правительственными войсками мятежного вождя Емельяна Пугачева лежал вниз по Волге. Он бежал, «но бегство его, по выражению Александра Сергеевича Пушкина, казалось нашествием». В связи с размахом пугачевского восстания правительство вынуждено было форсировать переговоры с турками об окончании войны и перебросить в Поволжье войска под командованием А. В. Суворова. После того, как повстанцы потерпели крупное поражение под Царицыном, Пугачев в сентябре 1774 был выдан своими бывшими соратниками царским властям. Доставленный в Москву в клетке в распоряжение следственной комиссии мятежный вождь был приговорен судом к четвертованию и казнен с несколькими своими сподвижниками 10 января 1775 на Болотной площади.
Крестьянская война 1773-1775 стала самым массовым стихийным народным выступлением в России. Емельян Пугачев серьезно напугал российские правящие круги. Еще в ходе восстания по приказу правительства был сожжен дом, в котором жил Пугачев, а позднее его родная станица Зимовейская перенесена на другое место и названа Потемкинской. Река Яик, первый очаг неповиновения и эпицентр повстанцев, была переименована в Урал, а яицкое казачество стала называться уральским. Поддержавшее Пугачева казачье Войско было расформировано и переселено на Терек. Беспокойную Запорожскую Сечь, учитывая ее мятежные традиции, в 1775 ликвидировали, не дожидаясь очередного выступления. Екатерина II повелела придать вечному забвению пугачевский бунт.
Одним из первых исследователей и биографов Емельяна Пугачева стал Пушкин, сумевший отразить противоречивость личности бунтовщика и авантюриста, виртуозно сочетавшего незаурядный артистический дар с пылким бродяжьим духом. Поэту было трудно скрыть симпатию к государственному преступнику. Именно поэтому на дарственном экземпляре своей книги «История Пугачева» он написал Денису Давыдову следующие строчки:
Вот мой Пугач: при первом взгляде
Он виден — плут, казак прямой!
В передовом твоем отряде
Урядник был бы он лихой.
|